Воздух времени

Книга, о которой пойдёт речь (Б.М. Мержанов, С.Б. Мержанов. «Мирон Мержанов и его время». М., Буки Веди, 2023, 360 с. с. ил.), во многом уникальна. В ней представлены материалы и интереснейшие свидетельства, полученные из первых рук, — сын известного советского архитектора Мирона Ивановича Мержанова (1895–1975) Борис Миронович (1929–2006) и внук Сергей Борисович (1959–2022) подхватили эстафету фамильной профессии и, с нашей точки зрения, должны, просто обязаны были написать о своём отце и деде. И им удалось это сделать на очень достойном, высоком уровне.

В двух словах, пожалуй, затруднительно определить жанр этой книги — это и не совсем биография, хотя биографический элемент в ней очень значителен, это не научное исследование по истории архитектуры, а прежде всего мемуары, написанные близкими людьми героя книги. И надо отметить, когда они находились в процессе написания — автор статьи был свидетелем этого — Б.М. Мержанов даже не предполагал возможность их публикации, по крайней мере, в полном объёме в виде книги. Тогда, в 1990-х годах, появлялись лишь фрагменты этих воспоминаний в периодике, причём, в специальной — например, в «Строительной газете» и подобных.

Сейчас все материалы, оказавшиеся в распоряжении единственной наследницы — Татьяны Мержановой — составили книгу, о которой идёт речь, увидевшую свет во многом благодаря музею «Братьев Кисель-Загорянских и дачной культуры», находящемуся в известном, ранее сугубо элитарном, дачном подмосковном посёлке Загорянке (Ярославская. ж.д.). Там в своё время была дача архитектора М.И. Мержанова, на которой его в конце августа 1943 года арестовали. Музей возглавляет большой профессионал своего дела Д.В. Шварценберг.

Издание осуществлено в рамках проекта «Культурный код Мержановых». Итак, сын пишет об отце, с которым он прожил вместе значительную часть жизни, был свидетелем его творческих свершений, а также и трагедий, выпавших на долю этого поколения, которые, увы, не миновали и его самого. Надо сказать, что имя Мирона Мержанова долгое время не было широко известным, прежде всего, по причине того, что он занимался проектированием разного рода зданий, санаториев, дач, предназначенных для членов правительства СССР (например, К.Е. Ворошилова), но главным образом — для И.В. Сталина. Одно из наиболее известных созданий архитектора Мержанова — Ворошиловский санаторий в Сочи, долгое время являвшийся как бы эмблемой лучезарного, солнечного города-курорта.

Где и что бы ни строил Мержанов, всё было строжайше засекречено. Однако главным образом М.И. Мержанов интересен всё же тем, что он был личным, почти «придворным» архитектором И.В. Сталина, который, несомненно, высоко ценил его талант и профессионализм — потому и приблизил к себе — и доверял ему строительство своих дач, начиная со знаменитой Кунцевской (1934), а также в Абхазии, Сочи и окрестностях. Кроме того, Сталин давал архитектору и другие не менее важные и ответственные поручения.

Жизнь Мирона Мержанова, родившегося на исходе XIX века, в основном проходила в XX веке, в котором, как это хорошо известно, происходили разного рода «тектонические сдвиги» и катаклизмы, хотя, разумеется, никто не станет отрицать тех колоссальных свершений, которые имели место в советскую эпоху. Поэтому Б.М. Мержанов справедливо считает, что одной из основополагающих черт отошедшего в историю прошлого столетия была «жестокость».

«Чем, как не жестокостью, — пишет автор, — можно назвать этапирование заключённого архитектора Мержанова в лагерь с тяжёлым режимом после того, как он спроектировал для руководства КГБ прекрасный санаторий на берегу Чёрного моря. И хотя этот случай был нетипичным, но сама система не только режимных, но и простых лагерей, где люди находились, не совершив никаких преступлений, была архижестокая». И сам Борис Миронович испытал это в полной мере, вначале в одночасье лишившись родителей, а затем, в 1948-м году, в возрасте 19-ти лет оказавшись во внутренней тюрьме на Лубянке, а после этого — в лагере под Рыбинском.

М.И. Мержанов происходил из армянской купеческой семьи, жившей вначале в Ростове-на-Дону, а затем в небольшом украинском городке Славянске. Впоследствии Мирону Мержанову удалось получить хорошее образование как архитектору и художнику в Петрограде. Примечательно, что у той семьи было очень интересные культурные корни — они доводились дальними родственниками знаменитому живописцу И.К. Айвазовскому, а дедом жены Мержанова был некий пятигорский купец Никита Челахов, увековеченный М.Ю. Лермонтовым в романе «Герои нашего времени» (повесть «Княжна Мери»). Имеется в виду тот эпизод, когда «Печорин, желая досадить княжне, покупает у купца ковёр... и заставляет своего денщика водить взад и вперёд лошадь, покрытую ковром, мимо окон княгини Лиговской». Интересно, что в семье Мержановых сохранились старинные бокалы с вензелем «Н.Ч.».

Пожалуй, жизнь молодого М. Мержанова до конца 1920-х годов мало чем отличалась от жизни многих его соотечественников. Он был хорошим архитектором и проектировал различные здания в Кисловодске, Ессентуках и в других местах до тех пор, пока не стал победителем открытого конкурса на проект уже упомянутого Ворошиловского санатория в Сочи. Вскоре его жизнь круто изменилась — он был приглашён в Москву и быстро «взлетел», что называется, на самый верх, став главным архитектором ВЦИК и почти личным архитектором И.В. Сталина, заняв полноправное место в ряду таких выдающихся советских зодчих, как И.В. Жолтовский, А.В. Щусев, И.А. Фомин, Е.Л. Йохелес, Б.М. Иофан, К.Ф. Буров, В.М. Владимиров и другие. По определению его сына, М.И. Мержанов был преимущественно архитектором-конструктивистом, что являлось характерным для советской архитектуры 1920—1930-х годов. Но впоследствии Мержанов проектировал здании в строго классическом стиле (например, санаторий им. Ф.Э. Дзержинского в Сочи и другие).

В Москве архитектор с семьёй поселился в знаменитом 3-м доме Советов на улице Грановского, где Мирон Иванович реконструировал под отдельный, очень уютный двухэтажный домик-особнячок каменный сарай, в котором прежде один из жильцов дома С.М. Буденный держал верховых лошадей, а в начале 30-х годов перевёз их на дачу. Это десятилетие было очень удачливым и счастливым как для самого архитектора, так и для его семьи. Ещё сын, бывший тогда ребёнком, вспоминает о тех многочисленных известных людях — это целый калейдоскоп! — которых ему приходилось встречать и знать в эту пору, а затем и позднее, а с их детьми дружить, играть, иногда и озорничать, что так свойственно детям. Это были сыновья Е.М. Ярославского Фрунзик и Володя, сын председателя Комиссии народного контроля при ЦК ВКП/б/ М.Ф. Шкирятова Юра, дочери маршалов Г.К. Жукова и Ф.И. Голикова Эра и Нина и другие.

Среди знаменитых и даже легендарных людей, в ту пору населявших дом на улице Грановского, Б.М. Мержанову особенно запомнился С.М. Будённый, который часто сиживал с детьми в садике во дворе, расспрашивая их о разном — кто кем хочет стать, не обижает ли их комендант и т.д.

Здесь жили тогда и Яков Джугашвили, сын Сталина, отличавшийся очень скромным поведением, отменной вежливостью и корректностью, и О.Ю. Шмидт с его знаменитой окладистой бородой, и кинооператор Роман Кармен, а также — маршалы Г.К. Жуков, А.М. Василевский, С.М. Штеменко. Каждое утро выходил к ожидавшей его машине в раззолоченном мидовском мундире с четырьмя орденами Ленина А.Я. Вышинский. А в доме Мержановых бывали знаменитый летчик М.М. Громов, совсем молодой тогда Эмиль Гилельс, завороживший хозяев и гостей своей виртуозной игрой на рояле, «советский граф» А.Н. Толстой, во взгляде, голосе, манерах которого, отмечает автор, было много барственного, как и, добавим, в его образе жизни, режиссёры Вс.Э. Мейерхольд и Н.П. Охлопков, К.С. Алабян — и имя им легион. В связи с этим Б.М. Мержанов делает важное, на наш взгляд, замечание: «Знакомство, даже столь «шапочное» с сильными мира сего сделали своё дело. Я всегда смотрел на них без особого трепета и позже... никогда не стеснялся высказать своё мнение, если оно было существенно. Я замечал, что им нравилась такая линия поведения больше, чем постоянное «чего изволите».

Отметим также, что Б.М. Мержанов неоднократно встречался с И.Л. Андрониковым, во время войны носившем форму майора и впоследствии очень не любившем вспоминать о войне. Превосходно, с неподражаемым артистизмом, своим бархатным голосом он изображал знаменитых современников (А.М. Горького, А.Н. Толстого, В.И. Качалова), что вызывало неизменный восторг и смех слушателей.

Добрые отношения связывали семью Мержановых в разное время с А.И. Микояном и его близкими, а также с Н.С. Хрущёвым и его сыном, не так давно ушедшим из жизни Сергеем Никитичем Хрущёвым.

Об аудиенциях М.И. Мержанова с И.В. Сталиным по разным поводам, связанным с его служебными обязанностями, уже приходилось писать (см. «Слово», №5/2014, а также: А. Руднев. «Путешествия по литературе», М., «Серебряные нити», 2023, с. 243–246) и не будем повторяться.

Однако невозможно не рассказать о встрече шестилетнего Бориса Мержанова со Сталиным в Кремле, где он проводил тогда время с детьми. Борис Миронович вспоминает об этом так: «Однажды мы увидели человека, медленно идущего по бровке Тайницкого сада, вплоть его чугунной ограды... «Здравствуйте, товарищ Сталин!» — радостно и даже с восторгом закричали мы. Сталин остановился. Его облик удивил меня. Не рыжие, как пишут многие, а скорее тёмно-красные, с небольшой проседью, жёсткие волосы выбивались из-под тёмно-зелёной фуражки. Лицо бледное и всё, включая шею, испещрено глубокими оспинами... но главное — глаза, настороженные, подозрительно-внимательные, как бы мучительно, но быстро вычисляющие, что это за мальчик, которого он не знает и потому не зафиксировал блестящей памятью. «Ты кто?» — вдруг тихо спросил Сталин, глядя на меня. Я назвал себя, и мгновенно вопрос в его глазах погас, они стал равнодушно-спокойными, потому что всё встало на своё место... «Гуляйте, дети, гуляйте», — сказал Сталин с заметным акцентом и, пройдя сквозь нас, так же медленно пошёл дальше».

Дальнейшая судьба М.И. Мержанова и его близких сложилась трагически — в 1943-м году он был арестован вместе с женой (которая умерла через четыре года в месте заключения под Карагандой) и много лет провёл в тюрьмах, лагерях и ссылке. Однако в конце 1940-х годов он был возвращён в Москву и некоторое время работал в известной «марфинской шарашке», где одновременно с ним находился А.И. Солженицын — опальный архитектор упомянут в его книге «В круге первом». Потом Мержанов вновь был отослан в один из сибирских лагерей. Только в 1960-м году вместе с сыном, невесткой и годовалым внуком удалось вернуться в Москву из Красноярска, где он вначале жил на положении ссыльного, а затем свободного поселенца. До конца своих дней М.И. Мержанов, уже тяжело больной, старый человек, не утратил профессиональных интересов — без этого он своей жизни не представлял.

Обо всём Б.М. Мержанов рассказал очень правдиво и честно, ничего не утаивая. И в этой книге, не будет преувеличением сказать, ощущается сам воздух во многом жестокого, но в то же время очень интересного времени, которое, чем больше оно отдаляется от нас, тем сильнее притягивает к себе. И вряд ли кто-то будет спорить с тем, что и в эту суровую эпоху было много позитивного во всех важнейших сферах жизни, что признавали даже серьёзно пострадавшие тогда люди. В данной книге всё это очень убедительно и достоверно показано.

Однако нельзя не отметить, что в книге всё же наблюдается несколько чрезмерное нагромождение специфической архитектурной терминологии, не всем читателям понятной. Но что поделаешь — авторы её были профессиональными архитекторами. И было бы, наверное, странным, если воспользоваться выражением А.П. Чехова, «когда вам подано кофе, искать в нём пиво».

В целом же, ещё раз следует подчеркнуть — данное издание явилось прекрасным памятником одному из несомненно выдающихся деятелей советской культуры, к которому известность пришла, правда, слишком поздно. Но так уж всё устроено. И читателям предстоит безусловно увлекательное и, главное, исключительно познавательное чтение.